Память места

Вчера мне попался рассказ известной эстонской писательницы Леело Тунгал. Собственно, сюжет прост как три копейки: писательница едет в Тарту. Она размышляет и о Тарту, и о своих студенческих годах, и о том, что ее окружает сейчас. Дело даже не в сюжете, дело в интонациях. Я попробую как-нибудь перевести кусочки. Как автор описывает комнату, в которой жила, как описывает свой первый приезд в Тарту, свои посещения кафе и встречи с тартускими "знаменитостями".
Я все пытаюсь поймать за хвост и описать свои чувства, возникающие не только при чтении таких текстов, но и при просмотре старых фото, фильмов и т.д. Причем понимаю, что это не только мои чувства. Это как "черная метка", знак, который носят многие и многие.
Есть пространства исторические, а есть - мифологические, легендарные. Для жителей России, знакомых более-менее с Эстонией, мифологическим пространством является Таллин. Историческим, конечно, тоже, но с таким... именно что легендарным оттенком. Старый город, длинный Герман, ну или довлатовская "советская Европа". А Тарту если и помнят, то по университету, и помнят так, суховато. Да - был, да - есть там то-то и то-то. Ну и соборчик разваленный. Чистая история, см. Википедию.
А вот для эстонцев... Ладно, буду политкорректна, - для жителей Эстонии, Тарту - пространство однозначно легендарное. А если и историческое, то потому, что нельзя посетить Тарту и не влезть в какую-нибудь историю. А как иначе, если в Тарту училась добрая половина эстонцев, если кто-то не учился - то обязательно учились мама или папа, или муж/жена, или лучший друг/подруга. Другого такого города, целиком университетского, в Прибалтике просто нет. "Местечко-то намоленное". Там совершенно ничего не остается, кроме как участвовать в какой-то очередной легенде или составлять свою.


И все про все и про всех знают! Если я сейчас спрошу кого угодно из эстонских друзей, знают ли они бомжа с Пироговки, то они однозначно утвердительно закивают и, возможно, расскажут мне еще что-нибудь из цикла легенд, связанных с этим бомжом (про него даже репортаж на эстонском телевидении был, сама видела). Или вот местный поэт-матерщинник. Как-то я проснулась от того, что он шел по улице и горланил на все окрестности "Катюшу" на эстонском. А вообще да, сочиняет стихи, матерится и пугает новеньких. Еще из недавнего - в библиотеке появился Лысый. Нет, он не только в библиотеке появляется, но там чаще всего. Тихий такой, неприкаянный, со странными просьбами, но безобидный. Как и все тартуские безумцы. Я давно говорю, что кто-нибудь должен написать работу "Семиотика тартуского безумия", про то, что в Тарту всегда есть местные городские сумасшедшие, они всегда безобидны, но их никогда не бывает одновременно больше четырех (правда, эстонский классик Фридеберт Туглас со мной бы не согласился, но уж что вижу - то пою).
В Тарту удивительно сохраняется непрерывность всего. Ну, или почти всего. Даже когда что-то исчезает, об этом помнят и нередко через какое-то время восстанавливают. Если, правда, новый объект на месте старого не успел тоже обрасти легендами, как произошло с Горбатым мостом. Читаешь мемуары 19 века - ну ничего ж не изменилось. Вернее, реалии изменились очень даже, а идеи, атмосфера, "дух" остался абсолютно тем же.
Тарту настолько маленький и настолько "живой", что не удивляет предельная, уффф, семиотичность каждого кирпича. При такой плотности значимых объектов сложно предполагать что-то еще.
Сюжеты анекдотов в Тарту обретают плоть и память. Мне рассказывали абсолютно правдивую историю про абсолютно реального тартуского знаменитого врача. Проблема в том, что первый раз я услышала эту историю лет десять назад, когда ни о каком Тарту я даже не думала.
И каждый, действительно каждый житель Эстонии студенческого возраста или старше, имеет набор ассоциаций с Тарту. Супилинн - это деревянные дома, это дым из труб, это ботанический сад и пивзавод (от пивзавода время от времени легонько так тянет сладковато-хмельным духом). Карлова - это те же деревянные дома, провода, еще не убранные под землю, это вроде как рядом с центром, но уже не центр, Супилинн почему-то кажется ближе. Восемьдесят девятая общага - ну, это Мордор, комментарии излишни.
И так год за годом, десятилетие за десятилетием. Твои бабушка и дедушка учились в Тарту и жили в старой общаге на Тииги (там еще жил эстонский президент Леннарт Мери, но, конечно, тогда он еще не был эстонским президентом). Они ходили в кафе "Тарту", которое никто так не называл, а называли "Вернером", как во времена республики. В "Вернере" сидели представители еще той, старой интеллигенции, куда уж до них студиозусам-то. Они видели Виллема Эрнитса, ученого с такой биографией, что только романы писать.
Твоя мама училась в Тарту и жила уже в новой общаге на Нарва маантее, это вам не по восемь человек в комнате ютиться. Она тоже ходила в "Вернер", тоже видела Эрнитса (он еще и прожил под сто лет, чуть было советскую власть не пережил, с него сталось бы), и, вероятно, не раз и не два ходила к друзьям в Супилинн, потому что жилье там дешевое, романтика старых деревянных домов, печное отопление, домотканые половички, прелесть.
И ты сам живешь в Тарту, там же на Нарва маантее, но здание реновировали, отличная комната, век бы жил. И тоже ходишь в "Вернер", подумываешь перебраться в Супилинн, рыскаешь по секонд-хендам в поисках чего-нибудь винтажно-странного, без проблем это находишь, а то и вступаешь в корпорацию и изучаешь не только задокументированную историю, но и в прямом смысле написанную на стенах. Потому что делали ремонт в подвале здания, смыли штукатурку и нашли надписи, которые делали корпоранты в начале ХХ века. Все, круг замкнулся.

Когда довольно долго живешь в Тарту, то словно получаешь всю память места, хочешь ты этого или нет.